Переключила Shift-Alt, как всегда, глотнула кофе. Глаза закрываются. 7.30 утра. Я не знаю, о чём конкретно хочу написать, просто знаю, что надо и хочется. И не важно , что руки почти не двигаются от усталости или просто не хотят . Чихнула. Раз. Второй. Я болею если что. Кажется, простуда. На прошлой неделе одноклассница позвала меня в кино. Ночь кино с Джонни Деппом. Выходной, ночь, почему бы и нет? Я взяла билеты на себя и любимого, и думала, что отлично проведу время в обществе людей, которые мне близки и дороги. Господи, как я люблю ошибаться. Наверное, это и есть мой удел – качественно ошибаться. Я не выспалась. Проспала всю субботу, до 4 вечера, но я не выспалась. Потому что болеть это ужасно. Не важно, чем и когда. Ты всегда болеешь противно и не во время. Я хотела поехать в платье, быть женственной, красивой что ли… Помучаться, на каблуках. Всё складывалось отлично – по планам, я не болевшая, он на рыбалку после кино, одноклассница счастливая, с лучшей подругой. Тем более-после недели трудной учёбы, где карты все рушатся, планы тоже в клубке запутанных ниток крепкого покроя. Но мне мечтать нельзя. Планов строить тоже. Приехала я туда абсолютно разбитая. В джинсах, в белой блузке с оборванными рукавами, фиолетовым шарфом, рыжими неуложенными волосами, подведённые глаза, кеды, потёртая полупустая торба. Денег на то, что бы просто купить воды в кино не было. Но нелогично было сидеть всю ночь и ничего не есть. Пришлось тратить деньги, которые я должна. Других всё равно у меня нет. Да и лес с ними, это бумажки. Я не работаю. Не могу и не хочу. Недавно в жизни я приняла решение остановиться и подумать. Как минимум – всё разрушить старое, как максимум – постараться просто всё изменить и в первую очередь себя. Я закурю, вы же не против? Горло почти не болит, так что мне немного легче писать за две минуты то, что в мыслях, ибо мыслей в принципе как таковых нет. Затянулась. С таким наслаждением я прикурила…Но это предыстория.
Всё началось наперекосяк с самого начала. Ну, то есть с утра. Приехала я, туда молча, по дороге меня более менее встрясла одноклассница по статусу – близкий друг. Хотя бы немного подняла настроением тем, что у неё – был один из лучших дней в её тоже не сладкой жизни. Что-что а радоваться, когда кому-то хорошо, я, к сожалению умею. А потом было кино, ром-кола, сплошная усталость, мысли под впечатлением нового фильма, перерыв-перекур. Приятный осадок после второго фильма. Перекур – и уже тогда полное осознание, что через полтора часа он уедет, утро проведётся без романтики – в объятиях любимого. Да и вообще, это как-то комично – у меня нет денег, пустой холодильник, дома меня никто не видел и не слышал ближайшие три дня и ночи, и телефон не звонит… Последняя пачка сигарет – я оторвусь на ней, описывая всё это. Пожалуй, шиковать так с роскошью. Все осознание пришло как всегда в одиночестве. Мысли о письме и желание что-либо накатать (редкость) – в свободе движения. Всю ночь я мучилась, что потеряла зажигалку. Но пока я шла до метро у меня была одноклассница, которая исправляла это положение. Он ушёл, когда начался третий и последний по совместительству фильм. Остаток своих негативных эмоций, борьбы со сном, болезненной слабостью я отыгрывала на позиции закинув ногу на соседнее пустое кресло, полубоком, глядя в экран на Джони Деппа в 1660 году, который заболел сифилисом и в последствие, умерев от всего, что только можно. Выйдя же на своей станции, я была уже полным мясом. Да, господа, мясо. Настроение стало хуже, чем вечером раньше. Мыслей не было вообще никаких, и ничего кроме плеера, и тепло метро меня не грело. Вышла на улицу, достала сигарету, но зажигалки нет. Рядом палатка с шаурмой, стоят молодые бритые люди. Ты деликатно просишь огонька, в ушах на всю при этом орёт попса, да и выглядишь ты тоже не очень. Отказ. Стоишь на остановке. Темно. Приехав в кино, тоже было сумеречно, словно вечная ночь… Трамвая нет. Огня нет. С сигаретой в зубах, в истерическом смехе, хлопнув руками себя по бедрам, я неожиданно громко для всех восклицаю «молиться мне тоже не кому, если все резко бросили курить, то ничего не остаётся кроме смерти от рук маньяка?» и продолжаю пересекать абсолютно пустой тротуар. Пару человек навстречу в парке, но они тоже почему-то не курят. Руки озябли, замёрзло всё то, что торчало на воздухе. Глотать стало больно. И вот, очередная компания, и очередная попытка пристать. Наверное, со стороны я выглядела очень странной, потому что с испугу девушка не могла найти зажигалку минуты 2 примерно. А я стояла и под плеер что-то бормотала. Уже проговаривала черновик этого текста. Меня разрывали и продолжают добивать наполненность пустоты и звучания тихой мысли вслух. Далее, за оставшуюся половину пути пустого, тёмного парка, прикуривала я уже от предыдущий сигареты, закутывалась в капюшон. Касаясь ледяными пальцами сухих губ, затягиваясь. Дойдя до прудов, неторопливо, руки сунув в карман, меня не было видно за стеной дыма от сигареты и холодного пара изо рта. Отблеск от фонарей ложились на чёрные кеды, и, глядя на плавающий ресторан посреди пруда, в голове обосновательно свило гнездо лишь одно решение. Ничего, кроме тех камней что под ногами, той воды что плавает в грязном пруду. Того ресторана, где травятся люди. Осени, что падала под ноги шумным ковром. Ничего, кроме ночного неба, холода звёзд, царапающего дыма горла, слёз от дыма сигарет, размазанной подводкой, длинными, криво наманикюренными ногтями по холодной коже лица. Ничего более никогда не будет настолько близко, когда тебе плохо и ты одна. Ни один человек, который тебя любит, и не будет провожать тебя в 7 утра от кино до квартиры, где кроме кошек и крыс тебя никто не ждёт. Ни друзья, с которыми ты улыбаешься, ни алкоголь, с которым ты плачешь. Ни одно живое существо, физически или морально не заполнит тебя, когда ты одна. Я шла по пустой дороге, начала пересекать перекрёсток, делая последние шаги к дому, не обращая внимания ни на что, с равнодушием в каждом эгоистичном движение, в капюшоне, ничего не видя, куря и руками в кармах. Блестя кедами, я шла по лужам, и не обращала внимания на промокшие ноги. Меня чуть не сбила машина. Приоткрылось окно, и какой-то узбек начал что-то лепетать. Я послала его к чёрту. На удивление, он, закрыв окно, поехал дальше. Наверное, искать Чёрта. Дальше, под дороге я шла абсолютно одна. Мокрый асфальт, 4 полосы. Я шла там, где движение было инерциональным со мной. Но мне было всё равно – собьют меня или нет. По крайне мере, это будет в спину и я не увижу кто и что. Свернув направо, я уже шла навстречу движению, курила. Шла ровно по дороге, меня осветило яркими фарами, зажмурившись, я отошла к тротуару. Это была единственная машина, что ехала по той дороге, и как на зло – уазик полиции. Забавно. Они бибикнули, остановились, я пошла дальше, они снова бибикнули. Я развернулась, показала фак длинным фиолетовым ногтём, в такой же ярко-фиолетовой перчатке, и пошла дальше. Фары удалялись, за мной не гнались. За время, пройденное от испуганной девушки до квартиры я не встретила не одного человека. Наверное, маньяки интуитивно тоже чувствуют меня. Хотя, в такое время они работают или спят. Подходя к дому, за мной как обычно, начали гаснуть фонари. Приблизившись к подъезду, я докуривала 10 сигарету, взглянула на мёртвые окна своей квартиры. Единственное решение, которое я приняла, остановившись в жизни, обдумав его со всех сторон, когда остановилась, единственное к чему я пришла – это в очередной раз быть одной. Эгоистично поступив не только к себе, но и к людям. Ведь ничего, не сопровождает тебя, когда ты наполнен пустой, кроме одного положительного уюта – это Свобода. Каждый раз, в разных абсолютно ситуациях, уровней мышления, времени, я прихожу только к одному – это то, что я никогда не променяю Свободу. На любовь, которая не греет, на секс, который не доставляет удовольствия, на мысли, которых нет и они со временем становятся лишь короче. На настроения, которое создаётся кем-то, но тебе это не заменяет хорошим. На дружбу, которая редко, но метко иногда попадается в твоём жизненном пути. Мне было так плохо, что идя по пустой дороге, я вспомнила момент, когда я стояла перед кабинкой белого цвета, ожидая своей очереди в розовых стенах женского туалета кинотеатра. Только с одной мыслью – в плеере, взяв за шкирку его, подальше в темный угол, и до изнеможения заниматься с ним любовью. Что бы потом, в перерыве, покурить, идти смотреть фильмы с Джони Деппом, со сладким попкорном, последних рядов, коко-колой, и хотя бы каким-то удовлетворениям прихоти. Забавно. Я улыбнулась. Что тогда, что сейчас. Но сейчас, я, пожалуй, снова закурю, сделав перерыв этого бесконечного текста, который я неотрывно строчу вот уже ровно 34 минуты. Болят запястья, от сгиба клавиатуры, пальцы, от стуканья по клавишам, насморк, который идёт просто так, по прихоти моей болезни. И курения. Каприза моих лёгких, и исполнения моих мечтаний. Ведь каждая сигарета для меня миллионы картин. В дыму я рисую всё то, что мне хочется. Мечтаю.. нет. Я просто не ухожу из своего мира, и пытаюсь жить миром реальности. Но, есть ещё одно. Решение, которое я приняла сейчас, в 16 лет, почти в 17 (как же быстро с каждым годом летит время). Я больше не хочу одевать каблуки, платья, шубы, шляпы, юбки… Сумки, перчатки, украшения и косметику. Потому что, прочитав всё этого, вы не поймёте не единого слова. Потому что никогда не встанете на моё место. Вы посчитаете это эгоизмом, самовлюблённостью, максимализмом. Вы обзовёте это как угодно, критикуя и брызжа слюной, доказывать свою правоту. Мне всё равно. Это – моя правда. Есть те, кто примут её. Есть те – кто нет. Проклятие то, что я девушка, и быть уже такой не хочу. Я вообще не хочу никем быть. Так уж вышло. Мне нравится ПРОСТО БЫТЬ. Собой. Я устала наряжаться для вас, что бы видели только обложку – хорошую, или плохую. Всё равно вас волнует только то – что я противоположной пол. Так вот. С этого момента этого не будет. У меня по прежнему женская логика, грудь, которую к сожалению уже не утянешь , длинные ногти и яркий лак с помадой в тон, который останется навсегда. Но теперь в силу вступают бесформенные майки, джинсы, тепло штанов и ровной обуви. Стабильности крепкого алкоголя по душе и настроению, мата во всей его привилегии – что бы я не сказала, вы все равно не поймёте и услышите своё. Как бы я не говорила. Идя вдоль осени деревьев, которая падала меня, кружа в вальсе, я шла когда-то по такой же осени и с мечом за спиной, и на каблуках в платье и шубе гламурности блеска, так и настолько чёрной, что ко мне боялись подойти. Сейчас я просто мясо, для вас – кто угодно, какая угодно, мне всё равно. Правда. Просто с каждым выбросом эмоций их всё меньше. Свыкнитесь, что доверяю я только своей кошке, курить буду всегда, трахаться люблю снизу, ребёнком останусь навсегда. Потому что с каждым годом я стану меньше думать, потому что я уже не думаю. Разучилась. Потому что я ходячий склад книг, которые читать не перестану, но жить ими я буду, только в своём мире. Буду по-прежнему носить единственный розовый атрибут своей одежды – носки с серыми котятами. Любить плюшевые игрушки, и эгоистично ненавидеть людей. Я никогда не придумаю ничего нового, но я неплохо справляюсь, когда пользуюсь перемешивая того, что меня окружает. Да. Пожалуй, это всё. Сейчас я пойду допивать кофе, докуривать пачку под музыку, и, в общем картина в одном предложение.
У меня завал в учёбе, нет денег, нет работы, пустой холодильник. И да, я сирота. НЕ спрашивайте почему – потому что. Батя умер, а о матери я ничего не знаю. Ммм… в личной жизни я вполне счастлива – просто другого, как он точно не найти. И самое катастрофичное, не то что я буду продолжать голодать ближайшие дни, а то что кончились сигареты и я не выйду на улицу, потому что точно свалюсь по болезни.
Я по-прежнему люблю одну единственную женщину в своей жизни. Но появился мужчина, которого потерять я себе не позволю. А если потеряю, то только потому, что он уйдёт сам по какой-то ну оооочень веской причине. Изменять ему у меня просто, простите за комичность, не встаёт. Я по-прежнему верю, что слоны гуляют по улицам, верю в домовых, разговариваю со стенами и слушаю джаз. Ещё я такая же честная и очень прямая.
На этой странной ноте я закончу. Прочитают те, кто прочитают. Оценят те, кто оценят. Останутся те, кто захочет. Но помните, что в вашей критики я не нуждаюсь – критикуя, на мои электронные строчки, протирать монитор от вашей слюны и дерьма в мой адрес будете вы сами.
Я люблю вас. Терпеть не могу. И не стану.
Всем спасибо за внимание, все свободны.
Не ваша Я – Ди.
23 октября 2011 год.

P/s даже когда я стану старше, и переживу ещё очень много всего, я никогда не буду смеяться над своим прошлым. Забудьте вы эту дурь… Над больным не смеются, не потому что болит, а потому что я не помню.

Будет хуже.

Вот как-то так, котятки.